— Nous dansons? — Pourquoi? (French experience 7)

— Nous dansons? — Pourquoi? (French experience 7)

fr7
Гренобль, город в форме буквы У в долине на слиянии двух рек. Первое поселение здесь было в третьем веке до нашей эры, а так римляне кого-то победили и город сделали. 🙂 Три университета, оживленный старый город, суперсовременные трамвай и повсеместные велосипеды. Похоже, здесь самое развитое сообщество контактной импровизации во Франции. Наверное, что дело в лидере — Изабель. Она, что называется, женщина с яйцами (и очаровательной маленькой дочкой машкиного возраста). Я приехал сюда проводить интенсив по спонтанной композиции в рамках фестиваля контактной импровизации.
После двух дней настройки, совместного танца и решения оргвопросов команда учителей и организаторов направились в деревню, т.е. в центр творчества Le Pot Au Noir (Черный Горшок). Центр — это театр и кафе на старой ферме в долине посреди гор. Рядом какой-то маленький замок. Перформанс — это та форма, к которой у меня по-прежнему много вопросов. С этими вопросами я выхожу на сцену. Ради чего я это делаю? Ради чего мы это делаем? Ради чего это нужно зрителям?
fr3
На уровне ценностей мне, на самом деле, понятно — ради красоты и правды. Той самой красоты и правды, которые могут настичь тебя где угодно, но в искусстве сконцентрированы и могут настичь тебя с большей вероятностью. В импровизации мы имеем дело с непредсказуемой красотой и непредсказуемой правдой. И риском не встретить их.

Импровизаторы, в целом, расслабленные люди. Иначе не работает. Нельзя ничего услышать в себе и вокруг, если есть лишнее напряжение. Поэтому нет особой подготовки, но подготовка важна. Со-настроиться и решить вопрос структуры.

Много лет я практиковал структурную импровизацию, предлагал различные  scores, изучал навыки, нужные для импровизационного перформанса. Последние несколько лет мой любимый вид перформанса — отсутствие предварительной договоренности; то, что называется "открытой структурой". Правда это требует либо небольшой группы, либо длительного периода настройки. У нас было два дня. Часть людей знали друг друга. Поэтому нужно было найти работающую структуру.

Контактники, кстати, договариваются быстрее, чем практики Аутентичного Движения. Возможно, потому что в этой форме танца мы все время договариваемся, а в практике А.Д. важно внимательное слушание собственных импульсов. Есть забавный закон в подготовке выступлений — если репетиция в день выступления была отличной, то перформанс будет не очень. Обратной закономерности нет. Поэтому выступили как выступили. Репетиция мне больше понравилась. Репетиция — это громко сказано. Какая может быть репетиция у импровизации? Просто практика структуры, похожей на структуру самого выступления. Да, на репетиции мне было интереснее, расслабленнее и более целостно, чем на перформансе. Таковы риски импровизации.

У меня особые отношения с контактной импровизацией — это форма танца оказала наибольшее влияние на то, как я понимаю и чувствую движение. Постепенно, на втором десятке лет практики я стал чувствовать, что мне не надо много КИ. Мне важно регулярно танцевать ее, но мне не надо много. Поэтому фестиваль — это своего рода проверка: как мне будет с таким количеством танца?

У меня не самый простой опыт пребывания на фестивалях в Москве, не сразу установились отношения с учителями из разных стран, было это ощущение исключенности. Такова  человеческая природа — в любое сообщество нужно войти. Хорошо, когда есть проводник.  Если нет — рано или поздно к тебе привыкнут. :)))

В целом сообщество здесь более танцующее, виден у многих людей танцевальный бэкграунд и видны занятия перформансом. Более ста человек на фестивале, поэтому легко находить интересных партнеров. Я до сих пор размышляю, что именно давать на интенсиве. Есть небольшое ощущение исключенности, но это из-за языкового барьера. Во Франции не слишком жалуют английский, а французским я так и не смог заняться. Выучу пару фраз для класса, может быть…
fr6
Это сельский колледж-интернат, в котором проходил фестиваль. Точнее, небольшая его часть.
fr5
А это доказательство того, что все происходит в деревне.:)

Первые пару дней я присматривался, при-чувствовался к пространству, как люди слушают, чему хотят учиться. Ходил на классы и джемы и почти не общался ни с кем, кроме Инны Фальковой, которая приехала приглашенным учителем вести разминки. Много спал. Много смотрел на людей на джемах. Мой интенсив начинался в третий день фестиваль.
На первом классе стало понятно, что я не попадаю. Европейцы, конечно, люди вежливые, но видно, что им трудно с материалом. Почему трудно — непонятно. Возможно, вопрос языка. Мой английский одновременно корявый и сложный. Переводчики что-то делают, но я не уверен в передаче точного смысла. Возможно, много новичков и им не совсем понятно, что такое КИ и что такое композиция в импровизации, как они связаны.
И тогда я решаю, что нефиг заниматься тонкостями артикуляции импульсов и формы, а надо идти вглубь. To dig the inner ground. На второй день моего интенсива, единственный день, когда было солнце, я даю часовой процесс на природе с “сильными" вопросами и ответами в словах и движении. И получается! Люди включены, им интересно, они интересны. Эти вопросы я выучил: Ce que tu fais? Ce que tu veux? Qui tu es?Третий день — скорее настройка на работу в парах и группах перед выступлением. Да, выступление в группе в 50 человек с импровизацией на полчаса… Это невозможная задача.
Невозможная, если ставить планку целостности и искусства, но если это учебная задача — то просто проверка того, насколько уложился материал.
Отчасти уложился. Кроме того, получил много положительной обратной связи.:)))
Для меня лично критерием того, что материал, который я давал, присутствует в пространстве фестиваля был танец на джеме, трио, неожиданно развернувшееся с обращения: Nous dansons? (Потанцуем?) И отклика: Pourquoi? (Зачем?) И сам танец был поиском этого ответа, отвержением приходящих вариантов, поисками новых и одновременно просто танцем — переливами движения и взаимподействия, историей со скользящими смыслами, разворачивающей себя во времени, исчезающей во времени… Кажется, что в постмодернистком контексте, сейчас, любой танец — это не только просто танец, но и танец о танце.

В общем, судя по всему, это не последняя моя работа в Европе.:)

Комментарии (1)

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*