В последний день осени (да, формально последний, зима точно на дворе) хочется здесь выложить часть текстов этой осени. Это плоды практики #медитациядвижениеписьмо, часть записей про нее можно найти здесь по тэгу #dancingwriting и #writing. Иногда это похоже на стихи, но я редко работаю с формой там, скорее, это репортажи о путешествиях по внутренним ландшафтам, неотделимым от конкретных условий человеческого существования. Так что конкретно эта подборка про осень.
autumn.fall
***
Когда все мысли додумают самих себя и уйдут на покой,
Когда скроется в дыме и тьме ресторанов последний герой,
Когда в джазе ночной реки проступят блики твоего лица,
Когда море раскроет руки и будет любить меня без конца,
Когда время проступит сквозь плитку, бетон и асфальт,
Когда поздно будет любить и весело умирать,
Когда вечер покроет голову цветной листвой,
Ты придешь и скажешь мне: Танцуй и пой!
Ты придешь и скажешь — Пой и танцуй,
Нам досталась радость в ночном лесу,
Нам досталась радость в трубах и проводах,
Пей тоску и танцуй, падай в страх и танцуй!
Все равно все горит, все уходит во тьму,
Ты сгоришь, ты уйдешь, уходи и танцуй!
Колыбельная
Боль затихает.
В теле боль затихает.
В тепле боль затихает.
В прозрачном осеннем воздухе боль затихает.
Затихает,
сворачивается клубком,
прячется в нору между рёбер,
сопит,
недолго ворочается.
Затихает.
Листья меняют цвет,
люди меняют одежду,
время меняет свой ритм,
боль затихает на время.
Покачивается на желтеющих листьях времени
и затихает.
To Mary Starks Whitehouse
Hello Mary
в белом домике все хорошо
свечи горят
пахнут цветы
глаза закрыты
Hello Mary
немного правды
не повредит никому
вечер спускается в город
и зажигает тьму
Hello Mary
в самой глубине
простого движения
есть благословение
и больше ничего
нет
***
ухватить жизнь
за убегающие пятки
за смешные косички
за локоны полные ветра
ухватить жизнь
за прозрачный воздух
за мерзлую землю
за шуршащие листья
ухватить жизнь
за гул вожделения
за бездну печали
за звездную тишину
мы танцуем
мы падаем
мы смеемся
жизнь хватает меня за пятки
***
словарь твоего тела букварь твоих губ
я учусь языку пустоты и пауз
волна тепла оседлала мир и катится сквозь меня
и все, что от тебя осталось
этажи твоих писем города твоих слов
перелеты и перепады сомнений
мир свернулся знакомой кошкой у тебя на груди
и мурлычет во сне гоняясь за тенью
океан твоих чувств и реки нашей печали
ландшафты смысла смыла вода
в тишине твоих мыслей кружась по большой спирали
время танцует два танца: сейчас и всегда
***
осень вытекает из глаз вместе с дождем
вместе с дождем ненаписанных слов
недосказанных фраз
лужи недописанных писем
лежат под ногами
их лижут осенние листья
то, что сказано, тает,
исчезает
просветом меж облаками
то, что сказано, недостаточно
то, что сделано, недостаточно
то, что прожито, недостаточно
точно что-то внутри знает меру
что-то безмерное внутри знает меру
меряет мир,
шуршащий желтыми листьями,
ночными огнями и треском клавиатуры
что-то безмерное меряет мир
внутренними шагами
ускользающим временем
листьями слов
каплями на стекле
***
Оказаться на самом дне самого себя.
В глубине.
Наверху — купол черепа,
беззвездный,
по-библейски черный,
но даже до него не дотянуться
На самом дне самого себя — другая тьма,
проницаемая,
прикасаемая,
шепчущая:
— Здесь мы все, все непростые истории, все несказанные слова, все действия, утонувшие в сомнении, здесь мы все ждем тебя, чтобы смотреть незрящими глазами, чтобы оставить тебя с нами…
На самом дне самого себя
я прислушиваюсь к стуку — сверху, сбоку?
Бог говорит по-таджикски,
утверждает, что он — женщина,
что нужно починить крышу
и тогда в куполе черепа появятся звезды.
***
прозрачный и страшный воздух
осень переходящая в зиму
становится все яснее, что умирает и что остается
кажется,
что становится все яснее
но тьма поедает полоски света
я смотрю на полоски света на твоей руке
на твоей щеке
тьма наступит
через некоторое время
***
небо таращится на мои обнаженные корни
небо проваливается в уходящую почву
микро-апокалипсис соседствует с благодатью средних размеров
танец проникает сквозь поры кожи
клубится внутри теплыми облаками
танец не дает обещаний
он ускользает
я становлюсь обещанием самому себе
оставаться на своей стороне
и тогда среди прохожих
можно заметить людей
ты сидишь неподвижно посреди потока пассажиров
пустая статуя заполненная космосом и хаосом
веки иногда подрагивают
дыхание длится
прямо посреди дурной бесконечности
ты не исчезаешь
и ничего не обещаешь
***
жизнь касается меня тобой
и она же вздрагивает от прикосновения
жизнь касается тебя мной
и замирает в ожидании ответа
я делаю шаг в дождь
чувствую себя мокрым
ты делаешь шаг в дождь
— на волосах сверкают капли
ночь подползает ко мне
и укрывает теплом и тьмой
рассказывает сказки
неспешными разговорами
потрескиванием камина
хаосом социальных сетей
долгим прикосновением
жизнь сочиняет сама себя
и никак не может определиться с жанром
никак не может определиться
***
ритм создается и рвется,
музыка ищет выхода в звуках
тихое праздненство интровертов:
закутать всех в теплое темное
в унылой ноябрьской готике
остается время для музыки
остается несложное и небольшое:
сохранять тепло в руках и чашках
время от времени
доставать себя из холодильника
и таять
писать незаконченные письма
на другую сторону времени
быть взглядом
для морозных узоров
