Структура спонтанности Многообразие импровизационного опыта

Александр Гиршон

Импровизации нельзя научить,
но ей можно научиться.
Стив Пэкстон

Название этой статьи является своего рода оксюмороном, сочетанием несводимых друг к другу противоположностей. Спонтанность – это отсутствие прогнозируемой структуры, непрерывность без повторений, опора на пустоту, поток творчества. Структура – заранее заданная конструкция, свод правил, карта, предшествующая территории.

Структура танца детализирована в хореографии, спонтанность является безусловным атрибутом импровизации.

Импровизация исходит из мечты о безусловной свободе и демиургической жажды человека. Этот изначальный посыл практически никогда не доходит до адекватного воплощения, становясь по ходу дела “игрушкой в бисер”, обусловленной конкретным культурным контекстом. Импровизация всегда существовала внутри какой-либо стилистики, будь то пение акына или hip-hop’овый battle. Танцевальная импровизаци как явление современного искусства оформилась только в эпоху постмодерна как возможность игры с пространством, перегруженным культурными смыслами и стилевыми конструкциями.

Определение импровизации, данное формально (и потому безупречно и бесполезно), описывает только одну ее грань:

импровизация означает выбор среди возможностей, присутствующих в данный момент, в противовес исполнению определенного материала, выбранного заранее (Синтия Новак).

В этом определении подразумевается, что есть некое ограниченное (чем?) число возможностей и оператор действий с ними.

Процессуальное определение — импровизация как умение слышать свое тело, пространство и партнеров — скорее отсылает к состоянию импровизатора, но ничего не может сказать о процессе и результате.

Все это лишь иллюстрации того, что под импровизацией подразумеваются очень разные явления, разные по изначальному посылу. Впрочем, тоже самое можно сказать и о танце в целом, тут спектр определений и пониманий максимально широк.

Естественно, что этот разброс определений связан с существованием различных направлений танца так или иначе использующих слово “импровизация”, для определения того, что они делают. Эти направления отличаются стилистикой, языком движения, использованием музыки, подходом к композиции.

Перечислим некоторые из них:

“Традиционная” — импровизация внутри определенной стилистики, прямое либо формальное наследие фольклора, когда творчествро танцора состоит лишь в выборе, соединении заранее заданных форм и фигур, может существовать на просторах хип-хопа, бальных и народных танцев; искусством это называть не стоит, но удовольствие несомненно приносит, easy-dancing. О композиции лучше умолчать, музыка понятна.

“Модернистская” – романтическая школа модерн-импровизации, выросшая в тени незабвенной Айседоры Дункан. Представители этой ветви считают, что чувства и состояния могут быть напрямую выражены в движении. Язык движения и его обусловленность культурной памятью и контекстом в расчет не принимается, поэтому чаще всего появляется недоделаный балет. Иногда простота все-таки хуже воровства. Всегда используется вдохновенная романтическая музыка, а когда на сцене так много искренних чувств, о композиции обычно забывают…

“Постмодернистская” – искусство танцперфоманса, в котором можно выделить несколько линий.

1.Импровизационный танцтеатр имеет корни в театре абсурда, использует сильные визуальные и эмоциональные образы, простой (но при этом изощренный) язык движений, абстрактную, либо пародоксальную музыку, нелинейную композицию.
2.Контактная импровизация опирается на физиологию, физические законы (вес, момент движения) и авторитет основателя Стива Пэкстона. Прочно вошла в язык современного танца, правда, в виде контактного партнеринга. В аутентичной контактной импровизации редко используется музыка, и сам процесс несомненно важнее результата (иными словами, несценично). Бесспорно полезная физическая и психологическая практика.
3.Импровизация Форсайта – деконструктор балета, Уильям Форсайт довел рационализацию движения до предела и в результате “вышел в другое измерение”. Предельная избыточность вариантов развития любого элемента в сочетании с ясностью логики этого развития позволяет избежать плоской рациональности. Принятие решения неизбежно включает в себя еще неуловимое “что-то”, кроме того, что было изучено и опробовано. Тотальность личности танцовщика на стыке рациональности и интуиции. Изощренная композиция, сложный, “ушедший из классики” язык движения, современная авангардная музыка.
Разумеется, эта классификация, как и любые другие – условна. И цель ее – лучше понимать, что мы имеем в виду, когда говорим слово “импровизация”.

Чудо импровизации

Люди, ощутившие вкус импровизации, понимают, что такое “бедность хореографии”. Повторение лишено аромата первозданности. Хореография изначально направлена к публике, она делается для того, чтобы предьявить уже готовый продукт “на блюдечке”, а танцовщику достается роль официанта, к тому же по дороге она может “испортиться”. Поэтому она бывает скучна, несмотря на сложность, красочность и изобретательность.

Импровизация, с другой стороны, сама по себе не является презумпцией истинного творчества. Она, как мы уже видели, может исходить из очень разных предпосылок, требует особой подготовленности (или открытости) зрителя; можно назвать это также тусовочностью или включенностью в культурный контекст.

Чудо в импровизации, т.е. значимый акт творения в момент “здесь и сейчас”, “разделенная благодать” (С.Пэкстон) более вероятна в импровизации, но не гарантирована. Человек может заниматься импровизацией, потому что не владеет хореографией, или потому, что желает точности и правды выражения. Человек может заниматься хореографией потому, что боится импровизации, боится другого уровня открытости (самому себе, конечно).

Импровизация — это соединение осознанного выбора и спонтанной реакции. Она включает периоды непрерывной концентрации и удивительной моменты магии, которые никогда не повторятся. Отвечая на воображение, интеллект, стиль, и энергию каждого человека, танцоры находят пути прорыва через стереотипы мышления и движения, которые ограничивали их.

Когда исчезает страх, и человек реально умеет импровизировать (т.е. выстраивать отношения с пространством, временем, зрителем, своими телесными возможностями и импульсами в настоящий момент времени), чудо более возможно.

И, хотя, чудо всегда редкость, “ставка” — разделенная благодать — оправдывает риск.

“Если вы хотите попасть в действительно новое место, вы не можете знать, куда вы идете” (С.Пэкстон)

Написано для газеты «Танцевальный Клондайк»