Александр Гиршон
Из дневника Движущегося:
Я — камень, омытый морем. Я соединяю границу земли и воды, я слушаюсь волн, они придают мне форму. Я камень, выброшенный на берег, среди миллионов других, солнце высушило и нагрело меня. Я — камень, я твердость «да» и «нет», я — исполнение воли, я разрушаюсь медленно, я умею ждать, я слишком неподвижен. Мне много лет, я не помню их. Я камень забвения, я родина памяти.
Человеческое сознание способно наделять особым смыслом все, с чем оно встречается. Часть этого смысла определяется необходимостью выживания и правилами социального сосуществования. Это смыслы, разделяемые внутри культуры и социума.
Какая-то часть смыслов рождается нашей потребностью в проникновенности, красоте и грации. Например, когда мы любуемся красотой заката. Смысл может также появляться благодаря нашей способности к игре и неутомимой изобретательности ума. Так делаются технические и научные открытия.
Эта способность человеческого сознания к порождению смыслов становится особенно заметной, когда частью Аутентичного Движения выступает взаимодействие с предметами. Они внезапно или постепенно обретают особое значение, становясь символическим воплощением ролей, отношений, переживаний. Это может произойти спонтанно, когда , например, поправляя собственную одежду, Движущийся замечает интенцию и чувство, лежащее за этим бытовым движением. Или когда, оперевшись о стену, Движущийся поднимается, как будто карабкается на какую-то гору или упирается в какое-то препятствие.
С другой стороны, во многих танцах, традиционных и современных, предметы и реквизит используются в качестве элементов танцевального языка, продолжения тела и расширения смысла. В танцевальной терапии предметы (платки, тянущаяся ткань, трости и т. п.) зачастую используются, когда необходим контакт между клиентами или клиентом и терапевтом, но нежелателен физический контакт. В этом случае использование предмета позволяет создать «художественную дистанцию», неоходимое физическое и символическое расстояние, которое позволяет одновременно находиться в контакте с переживанием, но не быть слишком близко. Это расстояние, которое дает большую свободу выбора.
Из дневника Движущегося:
При выборе дистанции я хочу начать далеко от предмета. Вне контакта. Какможно дальше. Отодвигаюсь на несколько шагов. Еще несколько шагов назад.Открываю глаза — могу позволить еще несколько шагов назад. Предмет метрах вчетырех впереди и по диагонали. Достаточно далеко. Важно, что остается шансне встретиться.
Смотрю в глаза свидетелю, с трудом сдерживаю слезы. Закрываю глаза. Грудьсильно выгибается навстречу предмету. За ней выгибается шея, такженавстречу. Слегка запрокидывается голова, открывается рот, и начинаютнеудержимо литься слезы.
…ползу сидя по направлению к этому. Периодически останавливаюсь. Весь вслезах, при этом мне спокойно и легко. Мне не понятно, что это или кто это. Мнене понятна причина слез. Эмоционально это похоже на давнюю, очень давнююобиду..… печаль…от подавляемой любви
Много уровней смыслов, и ни один не собирает ситуацию целиком. Мне кажется,это часть меня. Мне кажется, это мой папа, и тут я вспоминаю про границы. Мнекажется, это какое—то горе. Горе.
Хочется этого достичь. Я двигаюсь по направлению к этому, немного беспокоюсь,удастся ли встретиться. Слезы текут все сильнее. Переживаю отвержение..…границы..… принятие..… прощение..… папа..… отпускание и память.
Достиг края, дотронулся. Ничего не изменилось. Мне по—прежнему не понятно, чтоэто и почему. Я трогаю края. Он впитывает мои слезы. Я могу быть с этим. Ямогу выдержать это.
Я часто использую для процесса Аутентичного Движения с предметом лист бумаги длины человеческого роста, обычно это кусок бумажных обоев. Эта идея пришла от британского арт-терапевта Памелы Уайтекер.
Почему именно бумага?
На прагматическом уровне, бумага — очень удобный материал: дешевый, доступный, легко изменяемый, но при этом она хорошо держит форму, из нее легко создавать что-то и достаточно безопасно разрушать. Она сама по достаточно безопасна, еюсложно причинить себе и другим вред.
На символическом уровне, чистый лист бумаги — это tabula rasa, чистый лист, открытый всем смыслам. И этот чистый лист может стать экраном для многих, если не любых, проекций. Он может ассоциироваться с творчеством, вдохновением и муками; с письмом, обучением, связями, историями per se. Чистота белого листа может становиться любым предметом и смыслом, попадая в символическую реальность процесса.
Важный момент в работе с предметом в Аутентичном Движении — это предварительная настройка на взаимодействие с предметом. В этой настройке предлагается смена позиций восприятия. Вначале мы исследуем физическую природу предмета через различные органы чувств — зрение, осязание и т. п. На втором этапе предлагается отождествиться с этим предметом: «Что было бы, если бы я стал этим предметом?». И на третьем этапе предлагается войти во взаимодействие, в двигательный диалог с объектом.
Из дневника Движущегося:
Я настраиваюсь на взаимодействие с предметом. Это большой длинный лист бумаги. Мне приходит образ тропинки. Я становлюсь на край листа и закрываю глаза. Я начинаю идти, и чувствую, что сминаю пальцами ног поверхность, по которой иду. Мне приходит образ, что, двигаясь, я, одновременно, меняю свой путь.
Я начинаю скользить в пространстве, быстрее, сильнее и разрываю этот предмет на две половины, и скольжу дальше, опускаюсь на пол, закрываюсь ими.
Я защищаюсь ими. Я теряю одну половину, а вторую сминаю и засовываю под одежду. Это мои защиты, они спрятаны, но могут ранить изнутри. Так путь становится защитой. От чего защищает меня мой собственный путь?
Я вытаскиваю его. Мне хочется разрушить его. Я сминаю, я понимаю, что хочу проглотить его. Я я засовываю его в рот, этот большой лист бумаги. Он становится для меня цветком, всеми стихами, что я написал и не написал.
Я двигаюсь с ним и натыкаюсь на еще один предмет, я понимаю, что это та самая длинная черная ткань, которую принес другой движущийся.
Я играю с ней, я танцую с ней, я создаю риснки в пространстве телом и тканью. Появляются образы: занавес, веревка, хитон…
Больше всего отзывается образ мантии. И постепенно я становлюсь Королем-Шутом. Я надеваю бумагу как воротник, я иду по залу, я бегу, я бегу все быстрее, как будто я высвободил защиты и это дало энергию. Я бегу все быстрее и быстрее, ткань стелется за мной, я открываю глаза, я несусь по залу, я теряю ткань, я падаю и оказываюсь на полу около потерянной половины первого предмета, я начинаю свивать из них веревку, стебель цветка, … я несу оба предмета как скипетр и пергамент, образ посланника, но пергамент пуст и посланник превращается в официанта, наклон корпуса (чего изволите?), я накрываю вторым предметом голову, я натыкаюсь на другого движущегося, на ее ноги, я играю со всем этим, я кружусь, второй предмет становится веером, цветком, я кружусь с ним, я вновь встречаю (того же?) движущегося, мы играем и внезапно встречаемся в объятиях… это настоящее, но настоящее только часть игры.
Я иду дальше, король–шут, коса и бантик, девочка-смерть, все во всем…
Эти символы, с одной стороны, позволяют прояснить некоторые аспекты актуальных бессознательных процессов, а, с другой стороны, могут продемонстрированть в реальном, переживаемом опыте эту пострясающую способность сознания производить смыслы. Обнаружив эту способность, мы можем сделать ее своей, более сознательно участвовать в этой восхитительной игре сознания.
В рамках конференции по интегративной танцевально-двигательной терапии и интегральному танцу Integral Dance Forum-2007 (www.idf2007.girshon.ru) мы с коллегами и студентами провели небольшое эмпирическое исследование, в котором попытались установить возможные закономерности в Аутентичном Движении с предметами.
Конференция проходила в окрестностях мыса Казантип, поэтому было решено провести эти процессы в природном окружении и в качестве предметов были выбраны сухие деревья (ветви) и камни. Идея этого исследования опиралась на экспериментальные процессы, которые в течение нескольких лет я проводил в рамках летнего танцевально-психологического лагеря «Жить Танцуя — Казантип». Эти процессы показали особую глубину и архетипическое качество такого рода процессов, поэтому в этом исследовании нам хотелось более фокусировано рассмотреть влияние именно предмета, а не только природного окружения, большой группы, длительного тренига и т. п.
Интересно было установить, есть ли какая —либо типическая разница в процессах с двумя этими предметами. Главная гипотеза формулировалась следующим образом: “Камень и дерево предоставляют разный набор возможностей и разные символические ряды, что можно использовать в разных контекстах тренингов”.
Из дневника Движущегося:
Большой камень — мужчина. Когда почувствовала себя камнем, то родилось: я — всё! Энергия мужская, взаимодействие как с мужчиной, образов мало.
С веткой — сакура, цветок, снег, змея, гибкость, женщина, люлька, музыкальный инструмент — лира, охотничий рог. Потом превратилась в жилище, но камень — жилище как опора, а ветка — жилище как защита. Ветка: святилище, ритуалы с огнем, пища, творчество. Камень — энергия.
Дерево — сухая ветка, дерево жизни, ствол вверх, а что не идет вверх, то истончается и исчезает. Ветви как пути выбора вариантов.
Камень — мое я реальное, как есть. Камни — это люди, их реальные качества, изъяны. Их много, я сижу, лежу на них, мириады жизней, на что опираешься.
Выводы исследования:
Эти тенденции не абсолютны, есть индивидуальные вариации, тем не менее, отчасти можно использовать их как контекст или мотив для работы.
Еще одним фактором, который может повлиять на качество и содержание процесса Аутентичного Движения, является природное окружение, само место, пространство, его атмосфера и качество. Я проводил процессы на берегу моря и в лесу, на вершине горы и в пещерах, рядом с горной рекой и даже в теплом летнем море. Это происходило на мысе Казантип и в Иудейской пустыне, в горах и на берегах рек Алтая, в пещерах Каппадокии (Турция) и на золотом песке пляжей Гоа.
Из дневника Движущегося
Что сказала река:
Мои берега — это не мои берега.
У меня нет берегов.
Мое течение не принадлежит мне.
Я — путь и препятствие.
И любое препятствие —
это игра, брызги и пена.
Мою глубину нельзя увидеть,
В ней можно только тонуть.
Часть меня все время течет в другую сторону.
Естественно, чтобы процессы проходили безопасно в таких открытых пространствах, нужно выбирать изолированные места или время, когда вам никто не помешает. И конечно же, оба партнера в процессе уделяют особое внимание физической безопасности.
Еще одна особенность такого рода процессов — зачастую Движущего начинают двигать внешние импульсы, сигналы, идущие из пространства, но в природном окружении это не ведет к поверхностности, а, скорее, позволяет обнаруживаать ресурсы и те части себя, которые выходят за пределы обычной, повседневной идентичности. В процессе «долгого круга» в Аутентичном Движении на Алтае я свидетельствовал всю группу и в какой-то момент пережил удивительную двойственность восприятия: я видел людей, видел движение тел, чувствовал свои эмоции и их смену, и одновременно воспринимал это как меняющийся пейзаж — люди как горы и долины, люди как поваленные деревья, как спешащие насекомые, как помятые цветы, как пасущиеся рядом коровы, как развевающаяся на ветру паутина…
Процессы Аутентичного Движения в природном или историческом окружении — это удивительная возможность всушиваться телом в истории пространства, познавать мир иными способами и через это познавать себя. Большего Себя.
Я умер как минерал и стал растением,
Я умер как животное, и я стал Человеком.
Чего же мне бояться? Когда я терпел ущерб от умирания?
Теперь еще раз я умру как Человек, чтобы воспарить
С блаженными ангелами; но даже ангельское состояние
Я должен миновать: исчезает все, кроме Бога.
Когда я пожертвую своей ангельской душой,
Я стану тем, о ком не может помыслить разум.
(Руми)
Танец возрастов
…
профессиональный курс
ознакомительное занятие
курс онлайн-практики
профессиональный курс
